Когда года четыре назад известная украинская скрипачка и певица Ассия Ахат исчезла с телеэкранов и радиостанций, я подумала, что она завершила карьеру. И вдруг совсем недавно в Киеве увидела афиши ее сольного концерта, а потом узнала, что она последние три года работает и гастролирует в США. Например, с 28 февраля по 11 марта этого года она снова побывала в туре по Америке. С 14 марта в Запорожье (концерт в этот день пройдет в Концертном зале им. Глинки) стартует большой тур Ассии Ахат по городам Украины, после чего она снова до июня улетает на гастроли за океан. Разумеется, я нашла возможность встретиться в Киеве с Ассией. В прошлом году ее альбом «All—in» был подан на восемь номинаций «Грэмми», а ее песня If Only Tonight несколько недель возглавляла американский чарт Billboard.
«Мне казалось, что я хуже всех, что у меня ничего не получается»
— Ассия, вы несколько лет не выступали в Украине, а сейчас отправляетесь в тур по стране. С чем связан такой творческий перерыв?
— Просто меня не было в Украине – я остановила тут свои выступления и уехала в США, где работала с Крисом Ботти (известный джазовый музыкант, трубач, композитор, работал со Стингом, Аретой Франклин, Андреа Бочелли, Барброй Стрейзанд и другими – авт.).
— Как и где вы с ним встретились?
— Однажды, в 2012 году, он ехал с туром в Восточную Европу, и менеджмент Ботти объявил конкурс скрипачек для его концертов. Я поучаствовала — играла им в скайпе, после чего меня взяли в его труппу. А там чудесные музыканты – много номинантов премии «Грэмми». Я прошла очень хорошую школу. Мы гастролировали в Европе, дали три концерта в Украине, но в основном выступали в Америке. Играла процентов восемьдесят его программы, это были дуэтные композиции. Я благодарна судьбе за эту встречу и возможность работать с таким мэтром. В этот же период я играла с французским кинокомпозитором Эриком Серра, который написал саундтреки к кинокартинам «Леон», «Пятый элемент» и другим фильмам Люка Бессона. Так же работала с Куртом Эллингом – это белый джазовый вокалист, лауреат премии «Грэмми». В общем, интересная была жизнь. Я училась вокалу у знаменитейшего американского педагога Сета Риггса. Его учениками в разное время были Мадонна, Дженнифер Лопес, Стиви Уандер, Барбра Стрейзанд, Тина Тернер, Хулио Иглесиас, Майкл Джексон и многие другие мировые звезды.
— А с Сетом Риггсом как вам удалось познакомиться?
— С ним меня свела судьба в Киеве – его кто-то пригласил, чтобы он вел мастер-классы. Потом я нашла его в Лос-Анджелесе, занималась вокалом, когда в моем репертуаре появилось несколько американских песен. Потом он приходил на студию, когда я записывала эти песни. Правда, он опоздал и не слышал, как я записывала If Only Tonight, несколько недель возглавлявшую американский чарт Billboard.
— Вы ожидали, что три года назад вас настигнет такой успех в США?
— Нет, конечно!
— Почему вы так долго никому ничего об этом своем достижении не рассказывали?
— Просто молчала, а когда уже эти новости дошли до Украины, меня начали приглашать на интервью, но я отказывалась. Знаете, я к украинскому шоу-бизнесу еще лет пять назад начала относиться как-то скептически. Видимо, судьба мне послала Америку как раз в тот момент, когда у меня начались депрессии по этому поводу. Мне казалось, что я хуже всех, что у меня ничего не получается, что у меня все плохо. Любые нападки от журналистов воспринимала слишком болезненно и близко к сердцу, дома говорила мужу, что не хочу работать локтями и мне все надоело. И даже попав на первое место американского чарта Billboard, не рассказывала здесь об этом никому – мне казалось, что снова начнутся какие-то обвинения, будто я что-то купила. А как можно это купить?! Когда твоя песня разрастается и завоевывает зрителя по всем пятидесяти штатам! Она сначала попала на самое обычное небольшое радио, а уже через неделю ее начали крутить везде.
«Люблю получать удовольствие от музыки, а не соревноваться»
— Меня с вашим появлением на большой сцене интересовал вопрос – откуда этот необычный псевдоним?
— Это было в 2000 году. Астролог Наталья Месяц просчитала и придумала именно такой псевдоним. Помню, она тогда сказала: «В Украине у тебя будет все ровно, без каких-то мега-всплесков. А вот в России ждет успех». Но я в Россию ни ногой – ни раньше, ни особенно последние годы. Только собственные шаги и действия приводят к успеху. Именно так случилось с моей работой в Америке – я сама этого добилась, своим трудом и целеустремленностью.
— Вы показываете в туре украинскому зрителю инструментальный альбом мировых хитов «All—In», где солируете на скрипке, а с вами на сцене оркестр. Но последние года три по Украине уже ездит несколько оркестров с подобными программами. Не поздно ли вы решили показать публике и свою программу?
— Эта идея давно витала в воздухе, лет семь назад я начала уже делать эту программу. Того же Майкла Джексона я записывала давно с Жаном Болотовым, Андреем Французом и другими нашими ребятами. Мы сделали три композиции, но мне по аранжировкам не нравилось. Сейчас я собрала оркестр, так как делала это в США – с живыми инструментами и легендарными музыкантами. У нас в Украине тоже есть прекрасные музыканты, со мной в нынешнем туре по городам ездит около двадцати музыкантов и балет «Freedom».
Все аранжировки композиций, которые мы будем исполнять, сделал 16-кратный обладатель премии «Грэмми» Умберто Гаттика – продюсер, который получал статуэтки еще за работу с Майклом Джексоном в 1987-м («Bad») и Селин Дион в 1998-м («My Heart Will Go On»). Все это будет иллюстрироваться шикарным видео, которое сделал мой большой друг Виктор Скуратовский. Мы с ним когда-то снимали клип в Америке на песню «Сто непринятых звонков». Я очень ему доверяю, у него изумительный вкус и мы большие друзья. Приятно, когда такой талантище и профессионал есть в твоей жизни.
— Кто промотирует на ТВ ваши туры по Америке?
— На презентации моего концерта в Лос-Анджелесе я познакомилась с менеджерами PBS – государственного телевещателя в США. Им понравились мои концерты, теперь мы плотно сотрудничаем, у меня с ними контракт. Они приходят и на выступления гениального 17-летнего пианиста Итона Бортника, с которым я исполняю шесть композиций.
— У вас нет собственного жилья в Америке? Вы ведь сейчас часто работаете за океаном.
— Нет, живу в отелях. На свете есть много мест, которые мне нравятся, но не будешь же везде покупать квартиры. Жизнь такая короткая, хочется объездить как можно больше стран и городов, не привязываясь к какому-то одному. Наш дом в Украине.
— Следите за тем, что сегодня происходит в украинском шоу-бизнесе?
— Стараюсь, и понимаю одно – стоит тебе на несколько лет выпасть из тусовки, разобраться в нюансах происходящего потом сложно. Но я это все принимаю – люблю движение и прогресс, особенно, когда появляются молодые, стильные, модные.
— Вы никогда не хотели поучаствовать в конкурсе «Евровидение»?
— Мне предлагали в 2005 году, когда поехала Руслана – до того, как было точно решено, что едет она. Тогда мне придумали странный образ девушки, которая поет на каком-то своем языке. Я должны была играть на скрипке, а вокруг меня какие-то семь гномов танцевали бы. Я на тот момент как раз написала песню «Мечты» — на птичьем языке, и меня поразило такое стечение обстоятельств. Было две встречи с представителями «Евровидения» по этому поводу, но потом я поняла, что это не для моих нервов (смеется). Я не боец, люблю получать удовольствие от музыки, а не соревноваться. Более того, я мало понимаю, как оценивают там исполнителей. Помню, когда выиграл Александр Рыбак, мы смотрели конкурс с Ирой Билык. И она, увидев его выступление, сразу сказала, что он победит. Мне казалось, что у него все примитивно и слишком просто – на фоне других участников. А у нее супер-чуйка на хиты.
«Странная вещь: я хочу петь то, что не продается»
— Вы ищете в Украине авторов, с которыми хотели бы работать в плане написания песен?
— Для себя не могу понять, хочу ли я продолжать карьеру певицы, потому что не вижу пока того материала, который хотела бы петь. Странная вещь: я хочу петь то, что не продается. Мне хочется петь в стиле лаунж, какую-то странную музыку, с красивой гармонией, выразительной мелодией, а это у нас публика не покупает. Песня должна быть чувственной и с необычной подачей – в аранжировке, в голосе. В общем, совсем не тот формат, который у нас хотят брать на радио.
— А ту песню, которая стала первой в американском чарте, у нас ставили на радио?
— Ее крутили чуть больше, чем остальные, но в Украине она такого рейтинга не набрала. В ней немного не мой стиль, он более агрессивный, резкий, напористый, но у меня она получилась. Помню свои ощущения при записи: когда я ее пела, мне казалось, что я выворачиваюсь наизнанку. Кстати, сегодня у программных директоров более теплое ко мне отношение. Раньше я такого не ощущала, мне казалось, что меня воспринимают только через призму моего мужа-бизнесмена. Сейчас все немного иначе и мне верится, что меньше коммерции на радио. Вернулась я в Украину с песней «Диско», которую для меня написал и спродюсировал Дима Монатик. Но мне пока особо нечего нести на радио, не нахожу пока украиноязычные песни, которые соответствовали бы моему вкусу.
— А можно подробнее о том, как ваша песня попала в восемь номинаций на премию «Грэмми»?
— Подачей заявки на «Грэмми» занималась вообще не я. Ведь право на это имеют только члены Американской академии звукозаписи. Я только заполнила кое-какие документы, которые мне прислали в Киев. А потом один из голосующих за номинантов «Грэмми» — по большой просьбе и по большому секрету – выслал мне списки нескольких категорий, в которых и я номинировалась. Когда я увидела эти простыни с еле прочитываемыми именами-фамилиями – абсолютно безликие, где нет никаких фото, а только названия альбомов, я все поняла и перестала витать в облаках (смеется). Хотя Умберто был уверен, что я войду в перечень победителей хотя бы в одной из номинаций.
«Первый фен для волос появился лет в тридцать»
— У вас двое сыновей. Чем они занимаются?
— Они оба математики с аналитическим складом ума. Старший в декабре 2017 года окончил университет в Лондоне по специальности маркетинг. Вернулся в Киев и будет здесь работать. Он увлекается карповой рыбалкой, ездит на чемпионаты мира по этому виду спорта. Для него это целая жизнь, а для меня какой-то параллельный мир (смеется). Он о карпах рассказывает так, будто это его лучшие друзья!
— У вас дома коллекция скрипок, а у сына, наверное, удочек?
— Так и есть (смеется). Сын думает создать бизнес, связанный со спортивной рыбалкой. У нас же вся Украина рыбачит, среди увлеченных этим видом отдыха много профессионалов. Мой муж тоже увлекается рыбалкой – это единственный для него способ расслабиться. Он может даже не отвечать на телефонные звонки.
Младшему 15 лет, а он уже по математике окончил школьную программу – идет на два года вперед и изучает уже высшую. При этом спортсмен, футболист, лет с семи играет в команде «Локомотив». Они оба пытались заниматься музыкой, но я, имея большой опыт занятий на скрипке, понимаю теперь, что детства у меня не было. Помню себя только со скрипкой, когда все гуляют во дворе, а я с инструментом прохожу, страдая, мимо праздных друзей на троллейбусную остановку. Поэтому сыновей я не хотела мучить. Моя задача была – настоятельно предложить заняться музыкой, потому что захочется ведь и «Битлз» поиграть, и песню какую-нибудь подобрать. Даниил ходил заниматься к прекрасному педагогу, но, когда в третьем классе я поняла, что он играет, не зная нот, а математически запоминая расположение пальцев на инструменте, было решено оставить музыку.
С Филиппом была другая история. Однажды мы увидели по американскому телевидению программу об одаренных детях, занимающихся музыкой, у которых развивается оба полушария мозга. И тут показали китайского мальчика, который виртуозно играл на виолончели. Филипп загорелся, попросил, чтобы ему тут же нашли преподавателя по этому инструменту. Я поговорила с подругой из консерватории, та согласилась, мы приехали к ней. Она сообщила, что уезжает с оркестром на десять дней на гастроли, а с ним начнет заниматься по возвращении. Он расстроился жутко. Потом оказалось, что через неделю у него в школе талант-шоу и он думал, что за неделю научится играть и выступит так же, как тот китайский мальчик, который много лет занимался. Мы долго смеялись, но он дождался педагога, занимался, и спустя полгода таки выступил на талант-шоу вместе с моей подругой, сыграв четыре дуэта. После этого бросил музыку.
— Ассия, а муж никогда не просил вас бросить музыкальную карьеру?
— Нет, ему очень нравится то, чем я занимаюсь. Разумеется, он не сильно вникает, но когда я записываю что-то новое, то ставлю ему послушать. Для него это все какая-то другая жизнь, и я вижу, что он отдыхает, когда слушает музыку. Раньше он со мной часто ездил, но в Америке я была сама. Ему по состоянию здоровья нежелательно совершать такие дальние перелеты. Да и с бизнесом сейчас у всех сложно, нужно постоянно присутствовать здесь.
— Вы всегда обходились без продюсера…
— Моим первым музыкальным продюсером стал Умберто Гаттика, который полностью руководил подготовкой и записью альбома в США. Сейчас у меня появился директор в Украине, который занимается организационными вопросами. Хотя было время, когда я четыре с половиной года продюсировала группу «69», но поняла в итоге, что артист не может и не должен быть продюсером.
— Помню, в начале карьеры вы работали по контракту с польским «Юниверсал-Студио»?
— Да, был такой факт в моей творческой биографии. Поляки меня особенно полюбили, когда узнали, что мой прапрадед по бабушкиной линии известный поляк Генрик Сенкевич, написавший трилогию «Огнем и мечом». Я вообще благодарна своим родителям и бабушке, которые настаивали на моем музыкальном образовании. У меня ведь была самая обычная небогатая семья. Чтобы вы понимали – ни телевизора, ни стиральной машинки не было, у меня первый фен для волос появился лет в тридцать. Но где-то в тринадцать лет я поняла, что именно музыка станет моей профессией и больше мне ничего другого не нужно.
Елена Гранишевская
