Украинского мастера по текстилю, главного художника Запорожского Театра молодежи Татьяну Власенко знают далеко за пределами нашей страны. Она член Союза художников Украины, член Национального Союза театральных деятелей. А в прошлом году за весомый личный вклад в развитие национальной культуры и театрального искусства, значительные творческие достижения, высокое профессиональное мастерство и по случаю Международного дня театра Президент Украины Петр Порошенко наградил Татьяну орденом княгини Ольги ІІІ степени. Ее работы находятся в музеях Украины и США, а также в частных коллекциях и галереях Украины, России, Молдовы, Германии, Великобритании, Израиля и США. Они выставляются как образцовые и пользуются популярностью даже в далекой Японии.
27 декабря я побывала на открытии персональной выставки Татьяны в Запорожском Художественном музее. Получила эстетическое удовольствие от просмотра ее батиков и пэчворка! Очень хочется, чтобы работы Татьяны Власенко поклонники ее творчества видели гораздо чаще и не только в родном городе,…
«Тридцать два года служу родному театру»
– Таня, почему вы так редко проводите персональные выставки? Они всегда становятся культурным событием для всех ваших поклонников…
– Многие мои работы находятся в частных коллекциях, у меня их сразу покупают, хотя я их делала не для продажи. Так что сложно собрать большую коллекцию для персональной выставки. Сейчас в запорожском Художественном музее открылась моя персональная выставка «Изнанка дня руками сшита», в которой я представила двадцать работ, сделанных в технике арт-текстиля – это микс из пэчворка, квилтинга, вышивки и батика. Мне кажется, там есть, на что посмотреть, поэтому приглашаю и запорожцев, и гостей города – выставка продлится до конца января.
– Насколько я знаю, вы начали заниматься текстилем в 2000 году, когда ни о пэчворке, ни о квилте в Украине никто не знал…
– Вообще, я увлеклась этим гораздо раньше. После школы поступила в Бобруйское художественное училище в Беларуси. Узнала о нем из телепередачи, хотя с детства мечтала быть зоологом, чтобы на звероферме с лисятами играть. Такая наивная была (смеется)! В нашем училище готовили рабочих высокой художественной квалификации – по разной росписи, резьбе по дереву, краснодеревщиков. Я выбрала роспись по дереву, изучала народные промыслы – палех, Городецкую роспись и многое другое. Мы перенимали опыт у мастеров разных промыслов.
– Какое будущее вас ждало после окончания этого училища?
– Я должна была несколько лет, например, сидеть за конвейером и рисовать на голове матрешек платочки. Одна матрешка – одна копейка. Стоит перед тобой миллион этих матрешек, в руке кисть и только красная краска. То, что стоило дороже, например, расписать хлебницу, отдавали мэтрам. За одну хлебницу платили шесть рублей, зарплата зависела от выработки, но нам такие дорогостоящие работы не давали. Для этого нужно было двадцать лет проработать! Можно сказать, что без хлебниц на хлеб не хватало (смеется). В общем, я поняла, что попала, чуть ли не на коленях вымолила в училище свои документы, пообещав поступить в институт. И окончила потом Львовскую академию прикладного искусства. Однажды моя любимая мамочка шла по площади Фестивальной в Запорожье, и на здании Театра Юного Зрителя увидела объявление о вакансии художника-декоратора. Это был 1985 год, мама зашла в ТЮЗ, рассказала обо мне и спросила, подойду ли я на эту должность? Ей сказали, что подойду, и я сразу устроилась в наш театр. Вот уже тридцать два года служу родному театру.
– Вы – известный мастер. Помощников нанимаете?
– Нет, мне проще все делать самой. Ведь нанятым сотрудникам нужно подробно объяснять алгоритм. Те, кто умеет творить в этом направлении, сам создает свои вещи, им неинтересно работать на кого-то. Да и пока я шью что-то, мне в процессе приходит масса идей, которые я быстрее воплощу сама. Пропадает смысл передачи моей работы кому-то. Я творю своеобразный текстильный джаз.
– Зрители, которые приходят на спектакли в Театр молодежи, видят вашу работу художника во всем – и в костюмах актеров, и в одежде сцены?
– Если спектакль мой как художника, все придумывается мной, а воплощается цехами – пошивочным, декораторским, бутафорским. Три года назад, когда театр получил звание академического, у нас появилась художник-постановщик Катя Пахомова. У нас маленький относительно других театров коллектив, но мы справляемся. На нас и художественная часть, и контроль за исполнением в цехах.
«Я – въедливый и дотошный художник-домосед»
– Многие театральные художники работают в нескольких театрах сразу. А вы привязаны к одному?
– Да, у меня необычная театральная судьба. Мои коллеги – это творцы на колесах, они могут работать в пяти-шести театрах одновременно. Привезут эскизы, потом контролируют, а я – художник-домосед. Причем, въедливый и дотошный домосед, потому что слишком тщательно за всем процессом слежу. Например, в уходящем году я выпустила как художник-постановщик и автор костюмов несколько спектаклей. Это и «Апельсиновая принцесса» Карло Гоцци, и «Танго» Славомира Мрожека, и «Алладин» Ярослава Стельмаха. А в соавторстве с Екатериной Пахомовой мы поработали над прекрасными спектаклями «Папа в паутине» по пьесе Рэя Куни и «Сто тысяч» Ивана Карпенко-Карого. Зачем мне куда-то уезжать, если в родном театре интересной работы всегда хватает!
– А вас отпускала бы администрация в другие театры работать?
– Наш художественный руководитель и главный режиссер Геннадий Фортус создает идеальные условия для работы. Я не кочевник. Мне тяжело дается такая жизнь, я не люблю гостиницы, новые коллективы. Не чувствую от этого радости! Более того, мне поначалу тяжело давалась возможность принятия больших решений. Ведь не всегда все зависит на выходе от меня, потому что, например, на сцене свет не так поставили – и картинка может испортиться. Вообще, у меня не женская специальность, характер портится ужасно. Мне даже иногда говорят, что раньше я была мягче (смеется). Но должность заставляет: если я чувствую сопротивление, если пытаются делать не так, как нужно, я могу быть жесткой.
– Над чем проще, а над чем сложнее работать художнику в театре?
– Сложность работы во многом зависит от режиссерского решения спектакля. Если стоит ремарка «вне времени», то действо может проходить как сто лет назад, так и десять. Тут нужно думать. Я очень много в интернете работаю со сбором материала, особенно, если костюмы исторические или народные. И делаю это с удовольствием, так как сама еще и самообразовываюсь.
– Есть костюм, над которым вы работали дольше и сложнее всего?
– Да, над японскими костюмами для спектакля «В поисках дракона». Я для себя открывала Японию три года назад, во время работы над этим спектаклем. К нам на премьеру тогда приезжал посол Японии с женой, им очень понравилось. Это значит, что мы все сделали правильно.
– Япония в вашем творчестве заняла заметное место. Ваши текстильные работы принимали участие в большой выставке в Стране восходящего солнца и были оценены очень высоко…
– Да, двенадцать мастеров-текстильщиков Украины, среди которых была и я, представляли в Японии свои работы. Я очень хотела сделать работу белое на белом, на нюансах, вот — идея фикс была! И когда мне позвонили и предложили отправить в Японию на выставку новый монохромный объект, он уже был создан в моей авторской технике.
– Вы общаетесь с коллегами-текстильщиками за пределами СНГ?
– Да, нашла много единомышленников и в США, и в Европе. В триеннале в польском Лодзе, где я была в 2007 году, обычно участвуют мастера из 120 стран мира. Мы общаемся, делимся своими новостями, полезной информацией. Правда, читаю на английском хорошо, а говорю не очень.
– У вас есть ученики?
– Я давала мастер-классы для детей, но абсолютно благотворительно. У меня нет времени на обучение других. Когда оно появляется, трачу его на сына и мужа, а уж потом на свои текстильные работы. Но я довольна своей жизнью.
Елена Гранишевская
Фото автора, Светланы Минаковой и Екатерины Пахомовой
